Сергей Иванович Кособоков - Другой взгляд на войну
С.И. Кособоков родом из Горьковской области. Ушел на войну в
восемнадцать лет, был артиллеристом, командиром батареи. Закончил после войны
Ленинградскую военную артиллерийскую академию, стал полковником, командиром
полка ракетных войск. До 1974 года охранял и защищал мирное небо столицы.
Десять лет С.И.
Кособоков работал в с/к "Московский" старшим инженером по технике
безопасности. Семья Сергея Ивановича бережно хранит его награды — медаль
"За отвагу", ордена: Красной Звезды, Отечественной войны I степени,
Александра Невского и другие. Его рассказ о войне, записанный В.А.Руновой в
1994 году необычен - он заставляет нас по-иному взглянуть на события тех лет.
Много разного написано за эти годы о тех суровых годах, и еще
много будет написано. Было время, когда в произведениях о войне писали только о
героизме и героях. Теперь другая крайность - стали очернять все, что было
сделано для Победы. Доходит до того, что "не так и не туда воевали" и
нужно ли было вообще воевать, а тем более побеждать. Как говорится, Бог им
судья. Я надеюсь, что вырастет у нас на Руси новый Лев Толстой, который
правдиво и всесторонне опишет героизм и страдания народа, благородство и
подлость людскую одновременно.
Нам, заслонившим своей грудью Родину в тяжелые для нее времена,
есть что вспомнить, есть что рассказать. Ведь у каждого воевавшего есть свой
взгляд на войну. Даже два солдата в одном окопе воспринимали бой по-разному, об
одном и.том же событии будут рассказывать каждый по-своему.
Сказать, что было трудно на войне, - значит, ничего не сказать.
Иногда возникало чувство безысходности от того, что очень много напастей (тут и
обстрел минометный, и бомбежка, и работа до изнеможения по оборудованию
позиций) и конца им нет, и края.
Шел только 1942 год и воевать мне довелось в болотах Калининской
области. О победе тогда мы не могли мечтать даже в самом красивом сне.
Вспоминается мне такой горький случай. В кои-то века (для меня
лично один раз за всю войну) вывели наш полк во второй эшелон. Это уже не
передний край, а ближний тыл. Подразделения и части вывозят туда для того,
чтобы личный состав отдохнул, привел в порядок боевую технику, если надо —
обучился новым приемам борьбы с противником. Даже посмотрел кино. По сравнению
с передовой — курорт. Ни пулеметной стрельбы, ни подъема по тревоге, ни атак, и
кажется вообще нет ничего опасного. Раз перед ужином наш комиссар, как обычно,
отправился на кухню за горячим чаем. Он родился и вырос в Сибири и был большой
любитель этого напитка. Взял он чайничек, пошел, и вдруг артналет. Не по боевым
порядкам, а так, по пустому месту. Теперь никогда не узнаешь: какого черта
вздумалось немцам бить по этой лощине? Какая у, них ошибка вышла? А вот
комиссар чайку не попил. Погиб комиссар, наш "батя", так и нашли его
возле чайника. Поверьте, жуткая это картина: чайник целехонек, а человека нет.
Теперь мне на ум приходит такой вывод: каково общество, такова и
война. На войне было все. Наряду с подвигом уживались трусость, шкурничество,
черствость и предательство.
В 1942 году на Калининском фронте попали мы под бомбежку. В ту
пору фашисты еще имели большое преимущество в технике и боеобеспеченности,
поэтому снарядов и бомб не жалели. Сыпали снаряды сколько хотели и куда хотели.
Ладно. Кое-как мы пересидели налет. Надо занимать боевой порядок. Иду
сориентироваться на местности. Гляжу, возле окопов пехота, вроде славяне, наши.
Сидят и что-то в котелках ковыряют, обедают. Мы слышим, что неподалеку кто-то
стонет, зовет на помощь. Спрашиваем: "Ребята, кто там?"-"Да кто
его знает," — отвечают. И едят дальше. Пошли мы. Посмотрели. Двух
пехотинцев в окопе засыпало, раненые. Мы откопали их. Говорим тем двоим:
"Как же так? Это же из вашей роты ребята?» - "Ну и что?" - отвечают.
И глаза абсолютно безразличные.
И другой случай. Дело было уже в Венгрии. Ехала наша машина к
новому месту расположения штаба. Основной бой уже где-то впереди, вокруг —
обычная, фронтовая жизнь: кто-то тянет связь, кто-то "прочесывает
местность". И вдруг недалеко от дороги взрывы и крики. Солдат -связист совершенно
другой части подорвался на мине. Наша машина остановилась. И тут же, не ожидая
никаких распоряжений, санинструктор Лида Левченко, не раздумывая, бросается к
пострадавшему солдату, оказывает ему помощь. А на обратном пути сама
подорвалась на мине и осталась без ноги.
Было и полное головотяпство на фронте. Вспоминается, как нас
"приучали" стрелять по самолетам. "Сверху" видимо,
приказали "усилить противовоздушную оборону" (был 1943).
"Внизу" кто-то ретивый приказал соорудить станки для стрельбы из пулемета
по воздушным целям. Станок — это колесо на вертикальной оси, к которому
крепится пулемет (как это делали в гражданскую войну). Но кто-то додумался
поставить наши 76мм пушки образца 1927г. для стрельбы по самолетам. Мы-то в
подразделениях понимали, что это верх всякой глупости. Ведь специальная пушка с
круговым обстрелом тратит в среднем 800 специальных снарядов на один сбитый
самолет. Что же можно ожидать от нашей пушки с горизонтальным обстрелом в 10
градусов и обычными снарядами, которые рвутся только при прямом попадании?
Но... приказ есть приказ, и два месяца наши пушки простояли торчком в ямах
стволами вверх. Потом, видимо, кто-то догадался, что это "курам на
смех", и мы стали выполнять обычные задачи.
Вырастают новые поколения как трава по весне. Для них реалии войны
почти былины.
И мне хочется сказать им: помните, что мы – есть, что мы – были,
что Родина – это мы, бойцы передовой, труженики тыла. Что нашими
несостоявшимися детством и юностью сейчас счастливы вы.
Родина – мать. А мать у всех только одна, на всю жизнь. Берегите её! Приумножайте её доблесть и славу, и свято чтите гордое имя – Россия.
Источник: информационный бюллетень "Городские вести Московского"
назад
